Интервью с Дмитрием Губерниевым состоялось накануне его отъезда в Белград на конкурс «Евровидение». Дмитрий назначил встречу на работе, на Шаболовке, а сам только что вернулся от врача-фониатора, который строго-настрого запретил ему разговаривать. Дима охрип, а на носу — как раз «Евровидение». Но для «МК-Бульвара» было сделано исключение.

Интервью с Дмитрием Губерниевым состоялось накануне его отъезда в Белград на конкурс «Евровидение». Дмитрий назначил встречу на работе, на Шаболовке, а сам только что вернулся от врача-фониатора, который строго-настрого запретил ему разговаривать. Дима охрип, а на носу — как раз «Евровидение». Но для «МК-Бульвара» было сделано исключение.

— Дмитрий, охрипли оттого, что много работали, или все-таки простуда?

— Все вместе. Так получилось, что на фоне простуды было много всякой работы — мероприятия, концерты, комментарии — отдыхать было некогда. Только что я вернулся из Минска, читал лекцию: один из белорусских каналов купил чемпионат Европы по футболу, и я объяснял некоторые нюансы комментария — тоже не молчал. Но я ведь тот еще болтун. Мне сказали вообще ни с кем не разговаривать. Для вас исключение — это правда.

— Дмитрий, насколько я понимаю, я беседую с лучшим спортивным комментатором этого года…

— Вы имеете в виду «ТЭФИ»? (Смеется.) Я думаю, это вещь условная. Мне не кажется, что обладатель «ТЭФИ» является безусловно лучшим. По крайней мере, думаю, в плане этой награды я свои амбиции вполне удовлетворил. Трижды-четырежды Герой Советского Союза — зачем это нужно? У нас есть немало достойных ребят на канале, и я надеюсь, что они тоже выиграют, все шансы у них для этого есть.

— Когда вы получали награду, сказали, что это была победа канала.

— Конечно. И моя статуэтка стоит в приемной у Василия Александровича Кикнадзе. Главный редактор нашего канала говорил: «Дим, забирай», — но я считаю, что она должна быть у Васи, потому что я — его ученик, и это действительно наша победа. Мы — команда. Я не считаю, что сделал это один. В конце концов у каждого удачного репортажа есть редактор, звукорежиссеры, люди, которые помогают. А главные герои — это спортсмены. В общем, плох репортаж без действующих лиц. Вячеслав Фетисов, например, считает, что первичен спортсмен, а остальные — обслуживающий персонал. Комментатор — тот же самый обслуживающий персонал. Потому что есть люди, которые выигрывают, а мы — дополняем эту победу. Хотя, честно говоря, я знаю, что наша парная четверка по гребле не обидится, если я скажу, что четыре года назад, когда я кричал в репортаже на всю страну «Мы чемпионы!», у всех складывалось ощущение, что мы гребли впятером. (Смеется.) Я не примазываюсь к победе, но в определенном смысле я там участвовал, перекрикивая всех. Сидевший передо мной австралийский комментатор даже снял свою гарнитуру, и я секунд на 30 комментировал греблю для какого-то крупного австралийского канала. Думаю, я был единственный русский, который по-русски комментировал для Австралии.

— То есть работы вообще много?

— Мне нравится насыщенный образ жизни. Я радостно уезжаю из дома на работу и радостный приезжаю с работы домой. Представить, что я уйду в какой-то другой спектр журналистики, невозможно. Не думаю, что когда-нибудь брошу спорт.

— На что остается время кроме работы?

— К сожалению, на спорт, чтобы заниматься регулярно, его практически нет. Железно остается время на баню. Баня — это обязательно, причем русская. Ощущение, когда ты из парилки прыгаешь в воду, а потом выходишь, но в парилку не заходишь — иначе это не закалка, а ерунда, — можно сравнить только с поцелуем любимой женщины.

— Еще остается время, видимо, на участие в разных телешоу. Недавно вот в «Хороших шутках» были замечены…

— Это бывает не так часто, но иногда выкраиваю, конечно.

— Только в хороших программах принимаете участие?

— Ну да, на «Комеди Клаб» я не хожу. Наверное, не самая плохая программа, все люди остроумные и очень вменяемые, но все-таки я считаю, что юмор ниже пояса убог.

— А если бы вам самому пришлось стать участником вашей программы «Сборная России», где каждый
спортсмен, помимо интервью, показывает и какие-то свои неспортивные умения…

— Ну я бы не постеснялся и плохо вбил гвоздь, например. Плохо бы вышел и плохо спел. (Смеется.) Хотя некоторые говорят, что пою я хорошо. В общем, я бы все сделал так плохо, чтобы все поняли, какой я молодец и свое настоящее дело делаю хорошо. На самом деле участником своей программы я бы никогда не стал, потому что я не чемпион. Чтобы участвовать в «Сборной России», ты должен быть членом сборной России, а я никогда им не был, хотя всю жизнь мечтал. (Дмитрий — мастер спорта по гребле. — «МКБ» .) Но в принципе, учитывая, что программа выходит уже почти шесть лет, мы гордимся, что у нас побывали практически все звезды супермирового масштаба.

— В одном из интервью вы сказали, что до сих пор испытываете трепет, когда в студии появляется известный
спортсмен.

— Конечно. Вот, например, наша последняя гостья — Инна Суслина, вратарь женской гандбольной команды. Это человек, если говорить хоккейным языком, калибра Владислава Третьяка или Доминика Гашека. Она мало того что ловит мячи, которые летят со скоростью 100 км/ч, она регулярно отбивает их и получает по голове — очень мужественная девушка. Плюс ко всему — двукратная чемпионка мира. Или вот наш прославленный чемпион по прыжкам в воду Дима Саутин, который вообще сделал предложение своей любимой девушке в нашей программе, и она теперь стала его женой. Меня поразил Диньяр Билялетдинов, капитан «Локомотива», — очень вменяемый, очень умный, начитанный футболист, приятно с ним было познакомиться. Я просто очарован этими людьми. И мне всегда радостно, что они нас любят и приходят пообщаться. На их фоне я не спортсмен, а просто «спортсменчик».

— Ну, спортивные комментаторы тоже не лыком шиты.

— Да, и думаю, «Евровидение» для меня — колоссальное испытание. Я же такой посланник когорты спортивных комментаторов, и нужно доказать, что мы можем очень многое. Я считаю, что самые профессиональные люди работают именно в спортивных редакциях. И что касается различных комментариев и прямых включений — иногда думаешь: вот позвонил бы кто-нибудь ночью и сказал: давай-ка чего-нибудь прокомментируй прямо так, с листа, — было бы здорово.

— Нештатные ситуации случались?

— Мой самый любимый кусок прошлогоднего комментария, когда на биатлоне пропала спутниковая связь и пришлось минут 15 комментировать планы зрителей. За гонкой я следил по компьютеру, а когда поставили картинку, поймал себя на мысли: «Эх, еще бы часок в радийном варианте — вот это реально адреналин». Но, конечно, зрителям нужно смотреть соревнования, а не комментатора слушать.

— А что бы хотелось прокомментировать в Сочи−2014?

— Безусловно, открытие Олимпиады, закрытие Олимпиады, а также соревнования по следующим видам спорта: лыжи, лыжное двоеборье, прыжки на лыжах с трамплина, биатлон, сани, бобслей, скелетон. Все, собственно говоря, что я сейчас и комментирую. Надеюсь, так и будет. Считаю, если руководство страны будет настраивать спортсменов на то, чтобы мы победили на этой Олимпиаде в общекомандном зачете, и все будут настраиваться на это — и спортсмены, и тренеры, и руководство, — значит, и уровень комментариев должен быть первым. Будем продолжать работать в этом направлении.

— Я ехал покупать машину 25 сентября 2007 года. Стою на платформе, жду электричку, смотрю — стоит моя одноклассница Лена Путинцева и читает немецко-русский словарь. Я думаю: «Наверное, какой-то иностранец». Подошел к ней и подумал про себя, чуть ли даже не вслух сказал: «Пока, иностранец». В общем, хам такой был. Ну и вот, иностранец действительно «пока». Мы же, россияне, побеждаем! (Смеется.)

— А с Еленой действительно не виделись после окончания школы?

— Мельком виделись раза два, но мы знали о том, что друг у друга происходит. Я как-то следил за ее творчеством, она, как выяснилось, тоже. И очень приятно, что некоторые «конкурирующие фирмы», когда узнали, с кем она начала общаться, сразу сказали — нет, ну нам-то, конечно, делать там уже нечего. И все сдались. В общем, мы взяли Измаил.

— Победили в росте и весе?

— В отношении победил, наверное. Многие вещи угадывал интуитивно. В командировке в Минске понравилась пара шкатулочек. Я ей позвонил, Лена говорит: «Слушай, не поверишь, но мне сегодня приснились как раз две шкатулки». Ну я и выбрал две сразу. То есть мы на интуитивном уровне чувствуем друг друга. Я никогда не думал, что на меня может произвести такое впечатление ярко выраженная брюнетка. Оказывается, это возможно. Сейчас вспоминается романтическая история, когда мы случайно увиделись с Леной в начале 2002 года. Я приехал с Олимпийских игр и как раз собирался жениться. Хорошо помню: стою на остановке, на вокзале, и мимо Путинцева так прошла, поймала машину, взмахнула картинно шубой и села. Как она потом мне сказала: «Я просто тебя увидела и специально решила шубой взмахнуть». Но учитель приходит тогда, наверное, когда ученик готов.

— То есть должно было пройти время.

— Да. То есть, с одной стороны, жалко, что прошло так много времени — у меня была семья, у нее семья, но сейчас все хорошо.

— Дима, когда мы встречались несколько лет назад, вы сказали, что у вас есть мечта — прокомментировать женскую лыжную эстафету, и чтобы наши победили. Какая сейчас мечта у Дмитрия Губерниева?

— Мне не удалось откомментировать эстафету на играх в Турине, потому что был занят на биатлоне, — не разорваться же. Сейчас мечта: откомментировать максимальное количество эстафет на всех олимпийских играх, и чтобы все они были победными. На самом деле я вот тут подумал, может быть, это, конечно, наглость, но вот я бы еще откомментировал Парад Победы — такая есть мечта. Ну и Билан, конечно, должен выиграть. Я даже расскажу, почему Билан должен победить. Потому что есть такое выражение «пруха». Когда «прет» — ну то есть везет во всем. И у нашей страны, я считаю, сейчас такая хорошая «пруха». «Зенит» выиграл кубок УЕФА, наши стали чемпионами мира по хоккею, ну и Билан должен выиграть «Евровидение». Все должно быть хорошо.

— А из личных «мечт»?

— Обязательно нужно двух дочек. Если раньше я мечтал об одной дочке, то сейчас мне хочется, чтобы это были близнецы и чтобы обе такие прямо Губерниевы. Одна будет Маша, а вторая — пока не знаю кто.

— Дима, а сын на вас очень похож? Когда он родился, вы говорили, что вылитый Губерниев, на 99 процентов.

— Он похож и на меня, и на Ольгу (бывшая жена Дмитрия Ольга Богословская. — «МКБ» ). Мишка, кстати, знает все остановки московского метро, а когда ездит на автобусе, может один раз прокатиться и запомнить все, о чем говорил диктор. Ему это очень нравится.

— Так что комментатор из него тоже получится. Вы, кстати, когда-то собирались отдать его в баскетбол или хоккей. Что сейчас?

— Сейчас отдам в хорошую школу, а баскетбол или хоккей подождет. Он учится играть на гитаре, поет хорошо. Поэтому посмотрим. Может, отдам учиться пению. А спортом мы занимаемся сами с ним, в секцию никакую пока не ходим. Но, думаю, еще не поздно, Мишке сейчас почти шесть.

P. S. Как выяснилось через неделю после интервью, мечта Дмитрия Губерниева все же сбылась: Дима Билан выиграл «Евровидение». Комментарии — сразу же после конкурса.

— Дима, хочется услышать какие-то ваши ощущения — как было в Белграде?

— Там было сложно, и, как ни странно, — можно с определенной долей иронии относиться к «Евровидению», но атмосфера на конкурсе была олимпийская. Видимо, еще и из-за того, что присутствовал Женька Плющенко и очень хотелось выиграть. Здорово, что все подхватили наш слоган: выступает не столько Билан, сколько сборная команда России. И эта сборная России на «Евровидении» победила. Поэтому мы теперь готовимся комментировать «Евровидение» в Москве, а может, кстати, и в Петербурге пройдет конкурс. Но главное, что он будет у нас. И, естественно, мы должны еще раз его выиграть!

Вячеслав Самбур и Павел Копачев встретились с комментатором №1 и расспросили о неизвестных подробностях его карьеры. В этом году исполнилось 20 лет, как Губерниев появился в телевизоре.

В этом году круглая дата, как ты дебютировал на ТВ. Для тебя это важно?

– Да, мы даже отметили в узком кругу. Вспоминаю, с какими задачами я шел в телевизор. Было интересно, смогу ли конкурировать с футбольными комментаторами в профессионализме, в славе – и при этом не работать в футболе. В советские годы прекрасные комментаторы Георгий Сурков, Анатолий Малявин, Александр Курашов были в тени великих – Озерова, Майорова, Маслаченко – только потому, что не заходили в футбол.

И еще мне было интересно, может ли спортивный комментатор вести кремлевские концерты.

Прямо тогда, в 1997-м?

– Прямо тогда. Сначала нужно было попасть на ТВ, но ставил задачу – не просто работать в кадре, а именно комментировать.

Помню, разговор в аппаратной ТВЦ: зашел туда, настырный и никому не знакомый – транслировали, кажется, «Алания» – «Шахтер», комментировали ребята с канала «Россия». Спрашиваю: почему тут люди с «России», а не наши? И мне отвечают: потому что у нас никого нет. И я: как это никого? Есть я.

Это детали, но главное – всегда хотелось конкурировать, расти. Может, даже расти вместе с видом спорта.

Несколько ТВ-конкурсов ты, однако, завалил.

– На последнем курсе института отправил заявку на «Радио России» – меня не взяли, раскритиковав шипящие. Хотя тогда я больше гнусавил.

Потом послал кассету на «НТВ-Плюс»: это был летний конкурс комментаторов. Лыжи не показывали, и я весьма посредственно откомментировал матч «Динамо» с картинки. Меня не взяли, чему я очень удивился. Нашел телефон редакции – мне ответил очень знакомый голос: здрасьте, я участвовал в конкурсе, почему вы мне не перезвонили? Ответ: если не перезвонили – значит, ты комментировал плохо. И я ему: я комментировал хорошо, так и скажите, что у вашего Гусинского на НТВ один блат.

Я тогда работал фитнес-тренером в «Лужниках» и охранником в разных конторах – напросился на прием в «Группу Мост». Думаю: сейчас пробьюсь в охрану, в коридорах встречу Буркова (директора спортивной редакции «НТВ-Плюс» – Sports.ru), расскажу ему, какой я молодец – и он меня возьмет. Светлая память Алексею Ивановичу.

Планы были такие – прорваться и заявить о себе. Но мне сказали: на НТВ работают лучшие люди. Я пробормотал что-то про пятерки и красный диплом, но мне ответили: мальчик, ты не готов, здесь ходят Киселев и Миткова – сюда не берут пацанов с улицы.

На «ТВ-6» тоже отказали?

– Наоборот, там даже предложили работу. Я позвонил поздно – прием заявок на конкурс закончился. Уговаривал девушку, взявшую трубку: я находка для канала, поверьте мне.

А там вместе с заявкой на участие нужно было вносить 100 долларов – через несколько лет я узнал, что на эти деньги от конкурсантов некоторые люди съездили в отпуск. И даже не одни.

Тебя допустили на конкурс?

– Да, девушка оказалась доброй. Написал выпуск новостей, сел перед камерой – прочитал.

Меня отметили и сказали, что могут взять администратором. Других вакансий уже не было. А я работал в охране – сутки через трое, что-то зарабатывал, просил удобный график, чтобы совмещать. За должность администратора на «ТВ-6» предлагали смешные деньги, причем Леша Ефимов (гендиректор – прим. Sports.ru) предупредил: администратор может понадобиться в любой момент. Удобного графика там в принципе не могло быть.

Я ужасно обиделся на Лешу – меня не взяли. Потом мы с Ефимовым работали на ТВЦ, сейчас тоже общаемся. Недавно он предлагал мне вступить в Ассоциацию спортивных комментаторов, но я нескромно решил, что у меня есть своя ассоциация, которую я представляю и гордо возглавляю.

Тогда на «ТВ-6» я познакомился с замечательным педагогом Светланой Макаровой, которая научила меня технике речи, мастерству эфирного выступления. Великий человек, она жива-здорова. Ее методику я применяю в МГУ – читаю лекции студентам, езжу с семинарами.

Расскажи, где ты работал охранником? Про это совсем ничего не известно.

– Я ждал эту вакансию полгода. По великому блату устроился в казино «Карусель». В ночную смену.

Сколько платили?

– 500 долларов, график – две ночи через две. Плюс чаевые и поднятые с пола фишки. Недавно ездил по рекламным делам в Сочи, и моя история имела успех: стоя в игорном центре, громко рассказывал, как поднимать с пола то, что поднимать нельзя. Мне говорили: с ума сошел, что ли? Хотя это целая наука.

Фишки – собственность казино. Камер в залах тогда не было, а есть хотелось. Я изящно ронял на пол ручку, делал шаг, наступал на фишки – и поднимал всё вместе. Потом договаривался об обналичивании с девчонками на кассе.

Мы работали на втором этаже, а самые блатные стояли на первом. То есть не там, где игровой зал, а рядом с выходом – и все уходящие гости делились с блатными. С нами же никто не делился, и нужно было что-то менять.

Что придумал?

– Я заговорил с людьми. Допустим, выиграл человек 20 тысяч долларов – я ему сразу под ухо: вот эта комбинация зеро-два у вас сработала безукоризненно. А ему, естественно, надо с кем-то разделить радость: видел, видел? И он давал, например, 100 долларов.

Самый большой чай от гостя?

– Как раз с комбинации зеро-два. Этот мужик попросил проводить его до машины. Я проводил – и он выделил мне чуть ли не месячную зарплату. Как щенята к воде, прибежали парни из самой блатной компании: ты не имеешь право покидать рабочее место. А я им: друзья, работа охранника еще и в том, чтобы довести клиента до машины – тем более он просил...

Некоторые люди, когда я впоследствии пришел на ТВ, советовали избавиться от трудовой и начать с чистого листа. Но самые умные руководители сказали: Дима, это этап большого пути. Я и сейчас не стыжусь этого, даже горжусь.

Но я проработал не так уж мало, кроме того – дважды в составе одной зеленоградской команды ездил на разборки с другими командами.

С оружием?

– Боже сохрани. Я просто сидел и спрашивал: а че делать-то, парни? И мне отвечали: сиди пока, если что – объясним. Я быстро понял, что до добра это не доведет, и свалил с выездов.

Самый неприятный эпизод в казино?

– Не пустил в заведение сильно пьяного человека, а это был известный депутат. И он прилюдно обещал закопать меня в ил Москвы-реки. А времена-то были непростые – и я, естественно, переживал.

Уже потом, на заре нулевых, он же приглашал меня на заседание в Госдуму – обсудить проблемы спорта. Мне было очень смешно, я до сих пор не могу смотреть на него без смеха.

Знакомых в казино встречал?

– Бывший ректор Института физкультуры, уже ушедший из жизни господин Кузин не заплатил всему нашему курсу стипендию. Часто приходил в «Карусель», проигрывал безумные деньги – порой наши.

И вот он, пьяный, смотрит на меня: слушай, я тебя где-то видел. А он мне за три дня до этого вручал красный диплом. Потом он потерял несколько фишек – я, естественно, на них наступил. И таким образом не выданная стипендия умножилась на два.

В то время мы жили очень тяжело – родители разводились, мама не работала. И, к сожалению, болела. Нужно было кормить и маму, и себя.

Я почти не ездил на институтские тусовки – хотя был балагуром, меня постоянно приглашали. Но поехать было не на что. На потоке училось много мажористых, и мне среди них было неловко. Я решил, что настанет день – и я приду в «Карусель» поиграть. Но пока копил деньги, казино закрыли.

Твоя карьера началась на ТВЦ – что запомнилось?

– Бесконечные войны с Сергеем Ческидовым, дай Бог ему здоровья. Не взлюбил он меня сразу, хотя реально мог ходить в учителях. Все понимали, в чем дело: если бы меня допустили до эфиров, через месяц я бы просто убрал из кадра Ческидова.

Лето 1998-го, Всемирные юношеские игры в Москве. Я просился поработать на этом мощном лужковском празднике. Сделал репортаж, который был раскритикован в пух и прах. Ческидов при всех сказал, что это худший репортаж в истории. После этого на Играх я не делал вообще ничего.

Как вообще возник вариант с ТВЦ?

Пришел – мне дали текст, что-то про Министерство иностранных дел. Прочитал и говорю: ребята, я больше про спорт... Меня отправили к Володе Яковлеву – главному по музыке. Он пообещал решить с начальством, оставил мне свой телефон. Я звонил ему неделю – он не поднимал трубку. И я пошел на крайнюю меру – позвонил секретарю: мол, так и так, мы твердо договаривались о встрече с Яковлевым, сделайте, пожалуйста, пропуск в «Останкино». Она поверила.

Поймал Яковлева?

– Три часа сидел на подоконнике 13 этажа, даже в туалет не отошел. Я тогда дружил с девочкой из МГУ, она мне рассказала, что главным по спорту на ТВЦ будет Алексей Кабанов.

И вот появился Яковлев: извини, родной, я ни с кем не поговорил, а Кабанова вообще не знаю. И тут к нам – вот уж судьба – вышел Алексей Турбин, который с Кабановым как раз был хорошо знаком. Продиктовал его номер, отвел меня в какой-то кабинет – немного поговорили. И тут он сделал вещь, которая привела меня в состояние полета, просто выросли крылья. Он снял трубку и позвонил нужному человеку: «Сейчас приведу тебе парнишку, он впечатлил на конкурсе».

Я никогда не забуду эти ощущения, когда шел по коридору. До сих пор иногда хожу этими маршрутами. Прошлой зимой комментировал чемпионат Европы по биатлону из той комнаты, где меня брали на работу.

Что тебе тогда сказали?

– Приходи завтра, пропуск сделаем – запишем пилот. Я сутки настраивался на этот олимпийский финал, проиграть его было нельзя. Гулял по лесу, смотрел какие-то выпуски, читал что-то маме.

Волновался?

– Дико. У меня и в гребле так было: я выигрывал контрольные тренировки, но часто проигрывал старты. Это дурацкое ощущение: попал в финал какого-нибудь московского турнира – и шестой из шести в одиночке. Гребешь обратно по обводному каналу, на базу «Водник» и думаешь: блин, ну че ж такое? Не совладал с нервами...

На следующий день в «Останкино» меня впервые в жизни гримировали. Состояние как перед оргазмом, ощущение абсолютного счастья – все, я на ТВ. 6 октября, в день своего рождения, встретил на «Общественном Телевидении России» девушку Иру, которая меня тогда гримировала. И опять все воспомнил.

Работа на ТВ – это счастье. Я стараюсь не отрываться от действительности. Я знаю, как живут люди. Некоторые комментаторы-плаксы рассказывают про тяжелую работу, про тысячи километров на самолетах, про сотни – на авто. У нас легкая работа по сравнению с теми, кто каждый день мотается из Твери в Москву за зарплату в 30 тысяч, имея двоих детей и ипотеку.

Так что с пилотом?

– Не ошибся ни разу. Кабанов сказал: все хорошо, но надо же смотреть в монитор, что ты лепишь как из пулемета?..

Мне везло с учителями. Сделал второй пилот – и мне сказали: о’кей, ходи на стажировку, но нам не нужны говорящие головы. Поэтому я ездил, писал тексты. Понимал, что, скорее всего, меня возьмут – иначе какой смысл возиться? Хотя я продолжал работать в охране сутки через трое.

В один прекрасный вечер меня спросили: у тебя есть пиджак? Сколько времени нужно, чтобы сгонять до дома и вернуться с ним? Я ответил: ну, час на электричке до Сходни, час обратно. И мне: давай, сегодня у тебя запись в пиджаке, а завтра же вези трудовую.

Я был в ужасе. Приехал за трудовой в контору, и мне начальник охраны: я тебя сегодня по телевизору видел – как это так? То же самое говорили на Сходне: Дим, такого не может быть. Просто не может.

Ко мне резко потянулись девушки, которые отвергли меня некоторое время назад. Пришли все сразу, в течение лета – это было очень смешно. Их было не так много, но все говорили: Дима, мы готовы.

Какую положили зарплату?

– Решали: раз он ведущий – может, 1300 долларов? Нет, молодой – хватит 800.

Вскоре начальники обмывали запуск канала, и кто-то спросил Турбина: Леша, откуда ты его взял, кто он тебе? На что Леша ответил фразой, которая могла бы иметь успех сейчас: это мой юный любовник.

Кстати, зарплату подняли в 1998-м, как раз перед дефолтом – добавили 500 долларов. Но бахнул кризис – и мы получали истинные копейки. Если бы не мое участие в работе «Евроспорта», нам с мамой было бы не на что жить.

Несколько лет спустя ты уходил с ТВЦ со скандалом.

– 2000 год, меня позвали на канал «Россия». ТВЦ был должен 2100 долларов, но Ческидов сказал: старик, уходя уходи, там тебе явно предложили больше. Я выяснил, когда состоится совет директоров, пришел туда и при всех назвал Ческидова одним нехорошим словом.

Ко мне выбежал один из первых замов: «Ты чего орешь? Мы все решим». Попутно я выбил деньги Дмитрию Анисимову и Сергею Никольскому – нам были должны разные суммы, мы вместе уходили на «Россию».

И вот Ческидов, отсчитывая деньги, говорил: «Дима, ты поставил на уши весь канал, мужчины так не поступают». На что я ответил: «Сергей Юрьевич, безусловно, мужчины поступают так, как вы. Гоните деньги».

Ничего, кроме смеха, эти истории не вызывают. Кто-то приватизирует богатства родины и предприятия, а кто-то недокладывает подчиненным.

Многим нравится твой поставленный голос. Ты занимался техникой речи с известным педагогом Светланой Макаровой. Чему она тебя научила?

– Еще на конкурсе «ТВ-6» кто-то задал ей вопрос: как с вами позаниматься? Она ответила: это дорого. И я с заднего ряда выкрикнул: что нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги.

Она: это кто там гнусавит? После собрания я подошел к ней, выпросил телефон. Начал заниматься, уже когда работал на ТВЦ. Я занимался как никто и никогда. Вставал в 4 утра, вел прямой эфир, потом ехал к ней. Ходил на два-три занятия подряд, у меня язык заплетался. Было ощущение, что к нему привязаны гири.

Светлана Корнелиевна не брала деньги. В благодарность я носил ей конфеты. Она шипела: зачем несешь, я же их жру! Занимался года полтора. Сейчас каждый день – скороговорки, расстановка акцентов. Хотя бы по пять минут.

Кто еще помогал?

– Ходил к Бэле Гаймаковой на Мастерство эфирного выступления – но не так часто. Занимался в одной группе с Олей Беловой, которая сейчас на НТВ. Когда ее взяли на канал в начале нулевых, она мне позвонила: я купила «Мицубиси». Боже мой, подумал я, она уже купила «Мицубиси», а у меня ничего нет.

– Я много раз обращался к министру здравоохранения с просьбой возобновить производство ментолового масла в России. Его перестали делать совсем. Я покупаю его в Беларуси – Лукашенко не даст пропасть моему голосу. Масло можно пускать в нос – оно сразу оседает на связках, но я обычно делаю ингаляции. Пока голосовой аппарат выдерживает.

Еще полезны горячее питье и молчание. Но молчание – не мое. Меня поразила история профессионализма Ронни Джеймса Дио (экс-вокалист Rainbow и Black Sabbath – прим. Sports.ru). Он рассказывал мне про голос: бабушка учила его играть на трубе, и когда он был не на гастролях, то каждый день использовал диафрагмальное дыхание.

Многие уже забыли – в том числе и мы – как ты стал комментировать лыжи и биатлон.

– 1999 или 2000 год – мы на ТВЦ должны были показывать лыжи, этап Кубка мира в Крылатском. Я пытался обратить на себя внимание уже пришедшего на канал Василия Кикнадзе – через сани и бобы, которые комментировал на «Евроспорте».

Заготовил кассету, чтобы очаровать Кикнадзе и получить добро на лыжи. Но электричка задержалась – опоздал, толком не подготовился к репортажу.

Дома переслушал запись – все плохо, кроме одного момента. Перемотал на него, притащил Васе: Вася, скоро будут лыжи, я их знаю как санки. Вася послушал секунд 20: нормальный тембр, все отлично, готовься к лыжам. Я аж перекрестился. Лыжи, правда, показали не мы, а «НТВ-Плюс».

Первый биатлонный эфир помнишь?

– В декабре 2001-го «Россия» неожиданно решила показать на Москву биатлон. По-моему, этап в Поклюке, наших там не было. Я спросил у Вовы Топильского, который работал до меня: кто был твои напарником? А он комментировал с Вадимом Ивановичем Мелиховым, рейс-директором Союза биатлонистов России. До сих пор, если случаются какие-то косяки в гонках, я звоню за консультацией Мелихову – прямо из эфира. Он мой биатлонный папа.

На Олимпиаде-2002 тебе досталась женская лыжная эстафета. Перед стартом сняли всю нашу команду.

– На лыжи и биатлон в Солт-Лейке изначально должен был ехать Кирилл Набутов. Но летом 2001-го он провел реалити-шоу «За стеклом» – я так понимаю, оно не имело успех в коридорах канала. Короче, Набутов на Олимпиаду не поехал – лыжи и биатлон достались мне. Кирилл потом рассказывал, что сам не захотел в Солт-Лейк. Может, и так.

Так вот, женская эстафета. Я видел их разминку, начался прямой эфир – и представление пошло со второго номера. Где же первый, под которым должны бежать наши? Я в ужасе, что-то говорил и объяснял. Чтобы вы понимали, тогда не все гонки ставили прямо, а женскую эстафету поставили – это была гарантированная победа. Эфир в 7 или 8 вечера по Москве, самый прайм.

Как потом сказал Анисимов: тебе доверили святое, команда за 15 лет не проиграла ни одной гонки, а в этот раз даже не стартовала. Нефартовый не Гусев, а ты. Кстати, Виктору Михайловичу огромное спасибо, он тогда меня поддерживал.

Что делал после той безумной гонки?

– Сразу после финиша погнался за Лазутиной. Пройти к вакс-кабинам было невозможно. Мы с оператором, сняв куртки, перелезли через колючую проволоку, боялись, что нас арестуют американские полицейские. Я добрел до Лазутиной, но она сказала, что интервью не будет.

И я запер дверь в вакс-кабину: Лариса Евгеньевна, пока вы со мной не поговорите, я не уйду. И она поговорила.

Ты не поехал на биатлонный ЧМ-2003 в Хантах – почему?

– Для меня это был огромный удар. Мы запускали программу «Сборная России» – Кикнадзе не отпустил. Тогда у меня не хватало аппаратного веса, чтобы требовать билеты, прилетать в Москву с биатлона. Комментировали Леха Васильев и бывший биатлонист Дмитрий Васильев. Но даже не находясь в Хантах, я стал героем скандала.

Предыстория такая: мы с Серегой Курдюковым на «Евроспорте» поделили зиму пополам. Я комментировал какие-то соревнования и сказал: мы все знаем, что спортсмены из Норвегии имеют проблемы с легочными заболеваниями. Невинная фраза, к тому же с легочными заболеваниями имеют проблемы все люди Земли.

– Леха Васильев, простит он меня, сказал в эфире из Ханты-Мансийска: а это на старте Бьорндален, астматик. Хотя известно, что Бьорндален никогда не болел астмой. Обвинили меня, даже звонили биатлонисты.

Я долго оправдывался – поднимали даже записи эфиров. А потом оба Васильевых пришли к Бьорндалену выяснять отношения – и он их простил. Откуда Бьорндален все это узнал? Кто-то стуканул.

Ты сегодня не только комментатор, но и шоумен. Помнишь, с чего начинал на сцене?

– Мое первое выступление – 2002 год, галерея российской спортивной славы. Вели вместе с Олей Васюковой. Мне заплатили 500 долларов. Вскоре ЦСКА стал чемпионом по футболу, и мне позвонил тот же человек: надо провести чествование, гонорар такой же. Я ответил: нет, гонорар теперь 1000 долларов. Он страшно удивился, но заплатил.

Я всего этого хотел, и я был готов к такой работе.

Самая безумная тусовка, на которой ты работал?

– Вел третий день свадьбы одного уважаемого человека из Казахстана – это было в пустыне ОАЭ. На самолете прилетели 150 гостей, всех рассадили в 50 белых «Тойот». В пустыне отстроили целый город, я вел дискотеку 80-х. Представляете салют на юбилей победы? Умножьте на 10 – такой был там, его устраивали какие-то французы.

Работа, от которой ты отказался из-за самоцензуры?

– Мне позвонили: два принципиальных соперника из списка «Форбс» устраивают соревнования. У них есть свинюшки, которые побегут наперегонки – это нужно прокомментировать. Будут дети и домочадцы. Я отказался.

Человек сказал: ты даже не представляешь, сколько они готовы заплатить. Но я подумал: когда-нибудь меня увидят ведущим на Красной площади и скажут – этот чувак у нас дома комментировал гонки свинюшек.

Наверняка предлагали еще большую дичь.

– Нет, все, на удивление, пристойно. Три года назад в Екатеринбурге участвовал в одном фестивале. Нужно было объявить Дениса Мацуева. Представляете реакцию людей, которые перед концертом Мацуева видят меня? Не все были готовы к этому. Но в разгар ЧМ по футболу я появился на сцене и сказал: сейчас выйдет Криштиану Роналду русской культуры, Неймар мирового фортепьянного искусства. Мацуев не мог начать концерт от смеха.

Я работал ведущим в зале Чайковского на юбилейном вечере Ансамбля Александрова. Я мог бы быть в том самом самолете , моя поездка в Сирию планировалась. За 4 дня ее отменили – были другие задачи. Но вообще в Сирии я был, летал с этим же экипажем, но на другой машине.

Назови топ-5 русских комментаторов.

– Озеров, Сурков, Малявин, Курашов... Пусть будет четверка, и кроме Озерова, специально называю фамилии тех, кто был незаслуженно в тени.

Есть эфиры, за которые тебе стыдно?

– Если отделять интернет-утечки от реальных эфиров, то можно было аккуратнее с шишками и Шадриной . Можно было аккуратнее с дураками, которые орут в ухо . Не скажу, что за эти эфиры мне стыдно – просто неловко.

Я почти не пересматриваю свои репортажи. Каждый раз считаю, что можно сделать значительно лучше. Я самоед, поэтому не хочу загонять себя.

Чем ты гордишься?

– Достижение у меня одно. За всю историю СССР и России спортивным журналистам не вручали высшую награду государства. Кроме Николая Озерова – у него орден за «Заслуги перед Отечеством» III степени, который ему дали незаслуженно поздно, всего за два года до смерти. У меня – орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени.

Горжусь историей с гимном на ЧМ в Хохфильцене-2017 . Я первый раз в жизни чувствовал, как вращаются шестеренки в голове – нужно было что-то делать и решать, и я прорвался на сцену.

Если из репортажей: гребля на Олимпиаде-2004, победа Максима Опалева в Пекине, победа пловчихи Лары Ильченко там же, победа биатлониста Устюгова в масс-старте Ванкувера-2010, сочинские победы в лыжах и биатлоне.

Отдельно: женская биатлонная эстафета в Турине-2006. Моя фраза: «Даже если сейчас Кати Вильхельм возьмет станковый пулемет, то не догонит Ахатову. И разве может справиться фельдфебель бундесвера с капитаном российской армии?» Эту гонку смотрел тогдашний министр обороны Сергей Иванов. Ахатова финишировала майором. Задача была – успеть подписать до финиша. Успели. Подготовили приказ, распечатали – Иванов расписался.

Самая тяжелая работа за годы на ТВ?

– Олимпиада в Сочи. Я уставал настолько, что вечером после бокала вина тряслись руки. Спал по три часа. У меня было минимум три утра в Сочи, когда я не мог встать вообще. И говорил сам себе: пропади она пропадом, эта Олимпиада, я больше не могу. За две недели я сильно похудел.

Но это и лучшее, что было в моей жизни. Мы эту Олимпиаду сделали все вместе. С 1998-го я хранил стихи Роберта Рождественского, чтобы прочитать в честь победы российского спортсмена. Этим спортсменом был Легков. Отнимая медаль у него, ее отнимают и у меня.

Был ли хоть раз момент, когда ты мог потерять биатлонные эфиры?

– Одно время моей работой была недовольна команда Прохорова. Где сейчас, кстати, Михаил Прохоров? Давление было серьезное, в том числе на руководство ВГТРК. Но руководители ответили ему лично: мы не понимаем, в чем прикол биатлона, но его очень любит Дима. И он будет комментировать дальше.

Ваш давний друг и соратник Александр Кравцов говорил, что моя звезда закатилась, обещал зайти в какие-то кабинеты. Но это шалости. Мы дружим, надо понимать, что жизнь непростая и людям бывает трудно.

Прости, но как тебе за столько лет не надоел биатлон? Одни и те же лица, одни и те же города.

– Это моя жизнь. Артисты годами играют один и тот же спектакль – и им не надоедает. Это их жизнь.

Каждый год, уезжая на биатлон, я теряю много денег. Но я получаю от этого кайф. Это потрясающее ощущение: прилетаешь в Эстерсунд, выходишь на трап – и вдыхаешь скандинавский воздух. По традиции я собираю в шведском ресторане всю нашу бригаду. Это кайф, и спасибо тем людям, кто меня в нем поддерживает.

Дмитрий Губерниев - большой человек. В смысле - большой человек. Большой по росту. Когда идешь рядом с ним, твоя макушка на уровне его груди. Наверное, мы все должны казаться ему детьми. Большой по реакции окружающих. Мы некоторое время не могли войти в Главный корпус: народ закупорил проход и молча глазел на гостя. А на фразу напирающих сзади людей: «Ну, чего стоим?» задумчиво отвечал: «Вы что, это же Губерниев…»

Дмитрий Губерниев - известный спортивный комментатор, журналист, телеведущий. Недавно мы встретились с ним и решили узнать о его жизни побольше.

- Дмитрий, вы вообще кто?

Вот Николай Озеров, великий комментатор, когда его спрашивали: «Кто вы по профессии?», всегда отвечал: «Я артист». А кто вы? С кем себя идентифицируете?

Ну, Николай Николаевич, кроме того, что был выдающимся спортсменом, многократным чемпионом Советского Союза по теннису, имел еще артистическое образование. Да и сам он родился в артистической семье. Так что он имел полное право называть себя артистом. Я его преданный поклонник, очень внимательно изучал его биографию, даже застал его в эфире.
А я вот Бременский музыкант. Мой девиз по жизни: смех и радость мы приносим людям!

- И как? Нравится?

Да я вообще очень счастливый человек. Сижу ору, а мне еще за это и зарплату дают. Знаете, как получается «болею за сборную за деньги» (смеется). С недавних пор живу с таким раздвоенным сознанием. Есть большое количество поклонников, которым я нравлюсь. А есть небольшое количество ненавистников, которые пишут, что не переваривают меня в том или ином виде. Но все это мне на самом деле придает силы. Если быть совсем честным, то конечно я чувствую обратную связь при общении с публикой и на разных мастер-классах в учебных заведениях. Во многих ВУЗах и преподавал, и преподаю. Сейчас работаю на факультете журналистики МГУ, думаю поработать и в РГСУ.

- Как решили стать комментатором? Это был какой-то внезапный «щелчок» или долгий путь?

А я больше ничего делать не умею (смеется). Всегда любил разговаривать, на уроках в основном. Но я же хотел стать большим спортсменом, занимаясь греблей, а вот и не получилось. Потом подумал, что институт физкультуры все-таки надо закончить, хотя тогда уже приходили мысли о журфаке. Только вот диплома журналиста до сих пор нет. Так и пришел к работе комментатора.

- И где нынче учат Бременских музыкантов от спорта?

Я поступал в главный физкультурно-спортивный ВУЗ страны, по образованию преподаватель физической культуры-тренер. Закончил с красным дипломом, там только две четверки. В школе я учился похуже, потому что знал куда буду поступать, когда понял, что мне нравятся спортивные тематики, начал активно выбирать специализацию. Один раз в школе мне дали проверить свое сочинение и найти одну ошибку, я ее не нашел. Оказалось, написал слово чувство без «в». Потом взял себя в руки и при поступлении написал сочинение вообще без единой ошибки. Там была интересная история, темы были про любимого тренера, спортсмена и поэта. Я подумал, что абсолютно все буду писать про спортсмена и тренера, а я взял и написал про Некрасова, как «забацал», получил хорошую оценку. Мне было интересно учиться, я совсем не тусовался, в начале 90-х жизнь была сложнейшая, приходилось работать. С теплотой и улыбкой вспоминаю студенческие годы. Вся жизнь у меня связанна со спортом. Я не плохой лыжник, когда-то меня учил Владимир Кузин. Это один из легендарнейших лыжников, просто король. Еще я ходил на занятия техники речи и мастерства эфирного выступления. Как я уже говорил, у меня нет диплома журналиста, а я негодяй преподаю журналистику (смеется). На самом деле, я как человек практический, находящийся на телевидение с удовольствием всегда поделюсь со всеми опытом, расскажу какие-то интересные истории.

- А вот если не комментатор и не спортивный журналист, то кто?

Ой, не знаю. Наверно стал бы талисманом, которые ходят на баскетболе, на хоккее, меня даже можно на ходули цеплять (смеется). Так что закроют телевидение, пойду туда, меня возьмут.

- Что в жизни доставляет вам наибольшее удовольствие?

Однозначно общение с людьми. Да вообще главное люди, мы сильны людьми. Сейчас обращаю внимание на кризисный момент в обществе, я считаю, что если мы по-настоящему большая, великая страна, то нужно обращать внимание на образование и здравоохранение. Вот, например, студенты нынешнего поколения фактически последние, кто застал или застает педагогов из того времени. Советская система физического воспитания и образования, она в общем неплоха, и вот в этом смысле такое удивительное время. С недавних пор люблю общаться с молодежью. У нас есть умные ребята, у которых горят глаза. Мне хоть и 41 год, но в душе мне вообще 12 (смеется). Знаете, почему? Потому что самый счастливый возраст был при чемпионате мира 1986 года по футболу, мы тогда с утра и до вечера играли в футбол.

- Какие телевизионные программы больше всего нравится вести?

Ну, конечно, биатлон. Но как-то недавно разговаривал с руководством канала «Матч ТВ», и они говорили, сколько я еще буду вести разные шоу, не надоело ли мне. А мне вот не надоело, наоборот нравится.

- Среди ваших поклонников много женщин, что для вас главное в них?

Это самое главное, что много женщин. Ведь в шоу-бизнесе мало осталось мужчин, только я и Басков (смеется). Да как-то все главное, женщины вообще лучше мужчин, женский спорт лучше, чем мужской. Даже сравнить нельзя женщин и мужчин.

- Как вы относитесь к женщинам в мужских профессиях, например, спортивный комментатор?

В моем любимом фильме «Человек с бульвара Капуцинов» есть сцена, где замечательный артист Михаил Светин сидел и разговаривал с попугаем, и он сказал: «Вот если женщине что-то не дать, она пойдет и возьмет сама». Я надеюсь, что ответил на вопрос.

- Какие напутствия можете дать людям, которые хотят работать в сфере спортивной журналистике?

Во-первых, «знать предмет». Во-вторых, не стесняться задавать вопросы, не стесняться быть смешным. Я вот вообще не стесняюсь быть смешным, вечно надо мной все смеются, и это прекрасно. У меня раньше была программа «Сборная России», что мы там с коллегами только не делали, да и сейчас, что мы только не делаем на биатлонах.
А остальное, по идее, придет само.

С 19 по 25 октября в Туле проходит программа XV юбилейного кинофестиваля комедии «Улыбнись, Россия!». Ещё вчера, 19 октября, Дмитрий Губерниев был ведущим на церемонии открытия, а уже сегодня побеседовал со студентами.

Мастер-класс от известного любителя биатлона и тяжёлой музыки Губерниева собрал целую аудиторию будущих журналистов нашего города. Встреча прошла в корпусе гуманитарного факультета ТулГУ. Сам Губерниев не скрывал, что никогда не имел образования журналиста и многого добился в своей карьере благодаря целеустремлённости и уму.
Кроме того, Дмитрий был прост в общении, отвечал даже на самые интригующие вопросы и никому не отказал в автограф-сессии.

— Вы должны хотя бы знать, кто такой Владимир Груздев, и кто является главным тренером футбольного «Арсенала».

Однажды в 2002 году на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити меня попросили заполнить паузу в 8−10 минут, которая в прямом эфире повисла между трансляциями. Я посмотрел на список планируемых соревнований дня и нашёл там мужскую эстафету по лыжным гонкам. В итоге я так увлекательно начал рассказывать всю предысторию лыжного спорта, что, когда меня начали уже останавливать, я только до 1980-го года дошёл. Поэтому я всегда люблю повторять, что голова должна быть не пустой.

— Знаете, какие наши спортсмены вошли в число лучших по итогам последнего столетия? А кто такая Людмила Пахомова и Александр Горшков? (Будущие журналисты молчали, словно боялись сбить с мысли Губерниева. В итоге сбился сам Дмитрий. Потом, мило улыбнувшись прохожему в окне, который узнал комментатора и вряд ли поверил сразу своим глазам, продолжил).

Слава меня застигла неожиданно. На «Славянском базаре» ко мне подошли две девушки за автографами, а мимо в этот момент проходил Стас Михайлов. Ну, я возьми и ляпни в шутку: «Бывают хорошие артисты, а бывают, как Стас Михайлов». Хорошо, что Стас шутки понимает…

Раздражение — эмоция приятная. Мы должны всегда быть готовы к критике. Это дело вкуса. Мы работаем для умных людей — вот важный ориентир.

Очень много внимания нужно обозревателю отдавать своей репутации. Однажды Никита Михалков пригласил меня провести традиционный кинофестиваль. И многие артисты искоса на меня смотрели тогда. Но для меня была важна реакция самого Михалкова, который в заключительный день заявил: «Ты теперь кинофестиваль будешь вести каждый год». Кстати, Алла Сурикова в Туле сейчас сказала то же самое.

В заключительном отрезке своего мастер-класса Губерниев цитировал известных российских комментаторов, рассказывал о спортивных проектах телеканала «Россия» и вспомнил своё детство на Сходне. Стоило Дмитрию закончить свой рассказ, как сразу он попал в «сети» будущих «акул пера».

Вопросы постепенно сменились фотосессией и раздачей автографов.

После чего Дмитрий покинул аудиторию, а слушатели ещё долго обменивались эмоциями от общения с человеком, поработавшим на Олимпийских играх и удостоенного Ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени.

Досье

Дмитрий Губерниев родился 6 октября 1974 года в городе Дрезна Орехово-Зуевского района Московской области.

Мастер спорта по академической гребле. Имеет первый взрослый разряд по лыжным гонкам.

Окончил тренерский факультет Российской академии физической культуры.

На первом курсе (в 17 лет) получил травму и жизненные планы ему пришлось пересмотреть. Но вуз окончил с красным дипломом.

Работал тренером по фитнесу в «Лужниках», охранником.

Работал ведущим спортивных новостей на ТВЦ. Параллельно учился в Институте повышения квалификации работников телевидения и радиовещания.

С 2000 года — спортивный комментатор телеканалов «Россия-1» и «Спорт» («Россия-2»).

Ведущий спортивных программ: «Сборная России», «Неделя спорта с Дмитрием Губерниевым», «Биатлон с Дмитрием Губерниевым» на телеканале «Россия-2».

Снялся в нескольких сериалах, где сыграл самого себя: «Счастливы вместе», «Слава богу, ты пришел!», «Как я встретил вашу маму», «Воронины».

Семья: разведён, сын Михаил (2002 г. р.).

Комментатор федерального спортивного телеканала «Матч ТВ» Дмитрий Губерниев выругался в прямом эфире во время трансляции пятого этапа Кубка мира по биатлону, который проходит в немецком Рупольдинге. Кому были адресованы слова тележурналиста - неизвестно. «Лента.ру» вспоминает перлы российского голоса биатлона и сравнивает их с творчеством других комментаторов, чьи вербальные огрехи обрели культовый статус.

Слава - не воробей

Комментаторы «Матч ТВ» стали главными героями постпраздничного новостного пространства. Сначала о тяжести профессиональных будней Василий Уткин, отстраненный от эфира за работу, которая нашла бы живой отклик у пациентов психиатрической лечебницы. Затем настал черед еще одного лица канала - Дмитрия Губерниева, который в прямом эфире в очередной раз забыл выключить свой микрофон.

Во время трансляции мужской индивидуальной гонки на пятом этапе Кубка мира в немецком Рупольдинге российский голос биатлона произнес фразу «Звезда гребаная, сейчас...», после чего звук был отключен. Кто так расстроил тележурналиста, доподлинно неизвестно, но, по всей видимости, слова были адресованы корреспонденту, который не успел вовремя начать интервью с биатлонистом Максимом Цветковым.

Сам Губерниев прокомментировал ситуацию в своем Instagram следующим образом: «Антон (Шипулин, бронзовый призер индивидуальной гонки - прим. «Ленты.ру» ) - настоящая звезда! Гребаная звезда осталась где-то за кадром в коридорах Останкино! Обсуждение грядущей программы в прямом эфире было жарким».

Подобный прокол случается с комментатором не впервые. В декабре 2013 года Губерниев по ходу трансляции выругался матом на шеф-редактора.

Самый громкий скандал случился в августе 2011 года, когда журналист в перерыве матча чемпионата России по футболу между «Спартаком» и ЦСКА грубо отозвался об игровых качествах вратаря «Зенита» Вячеслава Малафеева и прокомментировал обстоятельства смерти его жены, которая погибла в автомобильной аварии в марте того же года. Футболист обратился в суд, потребовав возмещения ущерба в размере 1,5 миллиона рублей. В конце октября 2012 года органы юстиции частично удовлетворили иск голкипера, обязав Губерниева выплатить Малафееву компенсацию в размере 75 тысяч рублей, после чего журналист с игроком даже подружились.

Видео: МАТЧ ТВ

Пьяный мастер

Табуированная лексика в прямом эфире спортивного ТВ звучит давно и упорно. Один из самых громких случаев произошел в январе 2011 года, когда комментатор «НТВ-Плюс» Дмитрий Савин устроил настоящее шоу во время матча чемпионата Италии по футболу между «Миланом» и «Чезеной». Как выяснилось позднее, журналист вышел в эфир в нетрезвом состоянии. С тех пор к комментаторской работе его не допускали.

«Этот случай показал мне, насколько короток путь к славе. Я почти десять лет на "НТВ-Плюс". И качественный продукт, который я старался делать на южноамериканских, итальянских трансляциях, не то что проходил незамеченным, но не вызывал такого вала комментариев. У нас в стране чем скандальней, тем лучше. Это неправильно. Странно, но если человек выругается в эфире, это приближает его к топ-уровню. Такого быть не должно», - извинялся Савин в интервью «Советскому спорту».

Нелишним будет привести и реакцию тогдашнего начальника Савина Василия Уткина, не обвинившего своего подчиненного разве что в развязывании мировой войны. «Будет ли Дмитрий Савин уволен, мы решим совместно с главой редакционного совета "НТВ-Плюс" Юрием Розановым, руководителем отдела, в котором работает Дмитрий Савин, Сергеем Акулининым и директором спортивных каналов Дмитрием Чуковским. Решение об отстранении от комментирования окончательное и пересмотрено не будет - оно полностью в моей компетенции. Оно основано на том, что работу Дмитрия на матче "Милан" - "Чезена", а также то, что последовало за этим, я считаю верхом непрофессионализма и демеджем деятельности канала», - написал Уткин в своем блоге Sports.ru.

Видео: Телеканал СпортПлюс

«Гол! Х.. Штанга!»

Легендами обросла фраза, которая ошибочно приписывается одному из известнейших советских мастеров спортивного ораторства Николаю Озерову. В 1982 году его на время отлучили от эфира и запретили комментировать любые спортивные состязания по причине... мата в прямом эфире. Якобы Озеров в болельщицком порыве, комментируя футбольный матч, экспрессивно воскликнул: «Удар! Еще удар! Го-о-ол! Х... Штанга!»

На самом деле это восклицание принадлежало другому яркому спортивному комментатору - Вадиму Синявскому, который работал в конце 40-х - начале 50-х годов, когда телевизор еще был предметом роскоши. Спортивные события он комментировал на радио. После экспрессивного возгласа Синявского не уволили: его репортажи обожал слушать Сталин. Что касается Озерова, то его действительно освободили на время от комментаторства, причем именно за бранную лексику.

Инцидент случился во время матча чемпионата мира-82 в Испании между сборными СССР и Польши. Для того чтобы выйти в полуфинал, советским футболистам необходима была только победа, поляков же устраивала ничья. За десять минут до конца при счете 0:0 сборная Союза насела на чужие ворота, но те были словно заколдованы. Озеров, комментируя матч в прямом эфире, буквально зверел: «Удар! Еще удар! Штанга! Да что же это такое? Мяч упорно не лезет в ворота! Бей же! Удар! Е... твою мать! Мимо ворот!» После этого связь с Испанией прервалась и в эфире появился другой комментатор - уже из Москвы. После того случая Озеров появился на ТВ только в 1988 году, работая на хоккейном турнире Олимпиады в Калгари.